На руки выдали диплом, даже два: по специальности и переводчика (ха-ха, из меня такой же переводчик, как искусствовед, ха-ха).
После церемонии вручения всей группой фотографировались перед главным зданием и фонтаном, затем осели в приятном ресторанчике неподалёку. Празднование проходило с переменным успехом: улыбки-беседы то вспыхивали, то затухали, то разгорались с новой силой. Я всматривалась в привычные, но такие незнакомые лица, пытаясь выхватить что-то значимое. В голове с возрастающей настойчивостью крутилась мысль о том, что все мы были озабочены скорее фиксацией факта, нежели приятным времяпрепровождением: мол, полюбуйтесь, мы в последний раз, но вместе, мы общность, мы дружны. По сути же, процесс не представлял особой значимости, что сквозило в показном и поверхностном благодушии. Инстаграммовские фильтры, увы, не в состоянии скрыть отсутствие внутренней тяги.
Мне крайне симпатично абсолютное большинство моих уже-бывших-одногруппников и действительно хотелось бы узнать о многих больше, проникнуться их увлечениями, отличными от моих, однако рамки — будь то личная стеснительность или негласное разделение на внешне открытые, но на проверку замкнутые компании — не позволили сделать шаг навстречу.
Когда видишься с человеком изо дня в день, кажется, что шансов сблизиться хоть отбавляй, но у любого потенциала однажды истекает срок годности, незаметно приписанный мелким шрифтом в уголочке.