в голове ни зумзум
Поднималась после двухчасового сна с большим трудом, но зато в приподнятом расположении духа, потому что приснилось мне невероятное. Образно выражаясь, мой сегодняшний сон — сон нормального человека, в то время как мои обычные сны — это сны курильщика.
Я будто бы написала роман про жизнь, в мгновение ока ставший бестселлером, и меня пригласили на шоу про тех, кто превозмог. Типично американское шоу, да и обложка у моей книжки имела типично американский вид, да и вообще происходящее насквозь провоняло американщиной, однако ведущий подозрительно напоминал Андрея Малахова, что разрушало цельность образа американской мечты. Меня погрузили в удобнейшее кресло в самом центре студии приятного светло-зелёного цвета. По правую сторону расположилось кресло поменьше, предназначавшееся для персоны-вдохновителя, человека, коренным образом повлиявшего на моё становление как гения пера и повелителя слов. В том кресле робел и смущался помятый папа, с неподдельным интересом рассматривая коленки. Мамино лицо исказилось слезами гордости в толпе буйствующей публики. Родственники, однокашники, друзья самого раннего детства, забытые и не очень, — все там были. В перерыве они искренне хвалили моё дарование и заверяли, что я иисусий писатель.
А после пробуждения и воображаемого успеха я поехала на стажировку в магазин настольных игр, где мне указали на дверь, потому что я закрыта к людям. Лол.
Я будто бы написала роман про жизнь, в мгновение ока ставший бестселлером, и меня пригласили на шоу про тех, кто превозмог. Типично американское шоу, да и обложка у моей книжки имела типично американский вид, да и вообще происходящее насквозь провоняло американщиной, однако ведущий подозрительно напоминал Андрея Малахова, что разрушало цельность образа американской мечты. Меня погрузили в удобнейшее кресло в самом центре студии приятного светло-зелёного цвета. По правую сторону расположилось кресло поменьше, предназначавшееся для персоны-вдохновителя, человека, коренным образом повлиявшего на моё становление как гения пера и повелителя слов. В том кресле робел и смущался помятый папа, с неподдельным интересом рассматривая коленки. Мамино лицо исказилось слезами гордости в толпе буйствующей публики. Родственники, однокашники, друзья самого раннего детства, забытые и не очень, — все там были. В перерыве они искренне хвалили моё дарование и заверяли, что я иисусий писатель.
А после пробуждения и воображаемого успеха я поехала на стажировку в магазин настольных игр, где мне указали на дверь, потому что я закрыта к людям. Лол.
...Это как? О_о
Наркоманы они. Не надо тебе к ним.
Я сама не поняла, потому что старалась улыбаться, рассказывать покупателям про игры и всё такое.
A Why-Wolf, а я туда и не пойду уже XD